Если отбросить все словесные изыски (оратор из Кирилла замечательный), то РПЦ в правах человека не нравятся две вещи: «человеческое достоинство» как философская основа всей концепции и примат интересов личности над обществом. Обе установки, по мнению митрополита, прямо противоречат постулатам церкви. В первом случае, как резонно замечает Кирилл, для человека верующего в центре должен стоять Бог – т.е. нравственность. Во втором конфликт идет с еще одной фундаментальной установкой православия – на жертвенную любовь к ближнему. Соответственно, права человека нужно переосмыслить с учетом нравственности – тогда верующие получат возможность активно защищать их, не поступаясь своими принципами.

Хорошая новость состоит здесь уже в том факте, что РПЦ взялась, наконец, за выработку позиций по актуальным вопросам современности. Время для этого настало давно: в сущности, церковь отвоевывает позиции у нынешней западной идеологии, которая фактически и понимается под «правозащитой», и которая свое место в современном мире утверждает весьма действенно и агрессивно. Агрессивность и торопливость РПЦ присущи не были никогда, однако есть разница между обстоятельностью и игнорированием реальной жизни паствы. Похоже, церковь эту разницу осознает и сейчас все-таки дозрела до того, чтобы разобраться – а как, собственно, православному человеку нужно жить во вполне конкретной России начала XXI века.

Направление мысли понятно, но конкретные выводы не кажутся бесспорными. Было бы наивно думать, что наезд на правозащитников сделан только в угоду государству – идейный спор с секулярной демократией Запада РПЦ начала не вчера и под сиюминутные (и даже не очень сиюминутные) запросы властей подгонять свою идеологическую позицию не стала бы, не тот масштаб все-таки. Однако акценты расставлены с настолько очевидной оглядкой на дела о шпионских камнях и прочую квазисоветскую дребедень, что вместо манифеста здорового религиозного консерватизма получилась реляция о выполнении решений партии и правительства.

Между тем, в современной России следование за властями – лучший способ идейного самоубийства. Что, в общем-то, и понятно: людям нет нужды в дубляже для кремлевского голоса, благодаря федеральному телевещанию этот голос и так четко звучит в самой глухой российской халупе (по крайней мере, пока работают спутники связи). Чтобы привлечь к себе внимание, нужно обладать независимостью. Правда, по привычке диссидентских времен под этим у нас понимают уход в оппозицию, и зря – независимый бывает не только враг, но и партнер. Однако на этот путь церковь пока ступать не решается, что нетрудно понять: де-факто российские власти активно покровительствуют РПЦ, отказаться от такого теплого места непросто. Непросто это даже вдвойне, поскольку власть сохранила систему понятий с тех же диссидентских времен, и в каждом проявлении независимости тоже видит если не врага, то подозрительную личность.

Существовать в России при таких отношениях с Кремлем – уже нелегкая задача, однако сложности на этом не заканчиваются. Социальная роль, заявку на которую озвучил митрополит Кирилл, предполагает массу обязанностей, в том числе очень трудных, неприятных и порой действительно конфликтных по отношению к власти. Правозащитников можно считать пустозвонами, однако многие из них заняты вполне реальным делом, защищая интересы российских граждан от беспредела милиционеров, военных, чиновников и всех прочих, невзирая на лица.

Готова ли РПЦ хотя бы столь же активно, как нынешние правозащитники, защищать Сычева, Щербинского, добиваться справедливого наказания убийц Хуршеды Султановой? В своей речи митрополит Кирилл вскользь коснулся этих тем – однако если церковь всерьез намерена занять место идеологического пастыря для России, «вскользь» здесь не поможет: реальный авторитет можно заработать только реальной же работой – упорной, кропотливой и очевидной большинству россиян. В противном случае иное понимание триады "личность - общество - государство" так и останется иным пониманием, дежурной критикой Запада и не более того.

Источник: GlobalRus.ru