Первыми погребенными на Преображенском кладбище были отнюдь не только старообрядцы. Здесь хоронили всех умерших «гнилой горячкой», как называли в народе чуму, без различия вероисповедания — и старообрядцев, и православных. Но уже когда массовый мор прекратился, Преображенка сделалась кладбищем исключительно старообрядческим. Уже с первых десятилетий XIX века на кладбище стали появляться основательные каменные надгробия купцов-старообрядцев и федосеевских наставников.

Посреди кладбища стоят две часовни: большая — Никольская — и маленькая — Крестовоздвиженская, перед которой в аккуратной «одиночной» оградке находится надгробие-саркофаг из какого-то светлого камня. На нем написано: «Под сим камнем погребено тело попечителя и учредителя Преображенского богадельного дома московского купца Ильи Алексеевича Кавылина, скончавшегося в 1809 году августа в 21 день пополудни в 2 часу на 78 году от рождения его».

Под этим исполинским монументом со врезанными в стены огромными цельными беломраморными крестами лежит камень, на котором написано: «Могилы рода мануфактур-советника Викула Елисеевича Морозова». Это род Морозовых так называемых «Викуловичей», владельцев многих предприятий в Москве и в губернии. В советские годы многие больницы, основанные купцами, фабрикантами или какими-то сановными особами, были переименованы. Новая власть не хотела хранить память о всяких с ее точки зрения лихоимцах и мироедах, как бы щедры они иногда ни были. Но детская больница, основанная Викулом Елисеевичем и его сыновьями, всегда неизменно называлась Морозовской.

В середине одного из центральных участков стоит хорошо заметный отовсюду высокий и широкий обелиск, под которым похоронен фабрикант-революционер. Бывает, оказывается, и такое. Подойти к нему не просто — он весь окружен могилами и оградами. Но все, что на нем написано, видно с дорожек. На тыльной его стороне короткая надпись: «Истпарт Красно-Пресненского райкома ВКП(б)». А на лицевой: «Николай Павлович Шмит, фабрикант-революционер, родился 10 декабря 1883 г., арестован 17 декабря 1905 г. за декабрьское вооруженное восстание на Пресне. Зверски зарезан царскими опричниками в Бутырской тюрьме 13 февраля 1907 г.».

Н.П.Шмит был родственником Морозовых. Он владел мебельной фабрикой на Пресне. И его мебелью был обставлен особняк «Викуловичей» во Введенском (по-новому — Подсосенском) переулке. В этом же особняке 16 февраля 1907 года был выставлен для прощания гроб с телом Шмита. Отсюда же грандиозная похоронная процессия через всю Москву двинулась на Преображенское кладбище.

После революции, когда старообрядцев стали притеснять, и в частности, когда большевикам потребовалась их Успенская моленная, преображенская община обратилась к новой власти с заявлением, в котором старообрядцы протестовали против такого решения, ссылаясь на свое... революционное прошлое. Вот что они писали: «Храм этот является единственным... во всей Советской Республике, основанный еще в конце XVIII столетия известным революционером Ковылиным Ильею Алексеевичем, по имени которого в 1918 году поименован Благуше-Лефортовским Советом переулок, который сегодня называется Ковылинским».

Оказывается, в России революционеры появились раньше якобинцев. Это они уже от нас переняли. Вряд ли кого-нибудь особенно удивляет, что старообрядец Шмит был революционером, как в некотором смысле был революционером и Илья Алексеевич Кавылин. Если считать революционерами любых противников российской верховной власти, то старообрядцы именно таковыми и были. После никоновских реформ старообрядцы почитали царскую власть «властью антихриста». И падение этой власти имело для них положительное значение с точки зрения их вероучения. А как иначе объяснить, отчего многие старообрядцы и сами были революционерами, как Николай Шмит, и, как Савва Морозов, помогали революции материально.

В советский период Преображенка перестала быть кладбищем одной конфессии. В 1921 году на кладбище появилась одна из первых в Москве советских братских могил. На обелиске надпись: «Памяти павших под Кронштадтом командиров и курсантов 2-й пехотной московской школы. 4–18 марта 1921 года».

Во время Великой Отечественной и позже на Преображенском кладбище было похоронено свыше тысячи солдат и офицеров, умерших в московских госпиталях. Этот мемориал представляет собой довольно большое поле, на котором ровными рядами стоят сотни совершенно одинаковых невысоких белых обелисков. А на краю этого «московского Арлингтона» горит первый в столице Вечный огонь. Теперь в Москве на всех кладбищах вечные огни погашены. Зажигаются они для чего-то лишь по праздникам, почему и вечными их называть уже нельзя. Но на Преображенке огонь неизменно так и горит день и ночь круглый год. Не погасили его, вероятно, из-за того, что он первый.

Выдержки из статьи Юрия Рябинина «Две веры в одном храме»