| Меню сайта |
 |
|
|
 |
| Категории каталога |
|
|
|
| Форма входа |
|
|
|
|
| Поиск |
|
|
|
|
| Друзья сайта |
|
|
|
|
| Наш опрос |
|
|
|
|
|
| Приветствую Вас, Гость · RSS |
2024-04-25, 8:25 AM |
Юбилей "монаршей милости"
| В 2005 году исполняется сто лет со дня так называемого "распечатления алтарей" старообрядческих храмом на Рогожском кладбище в Москве. Событие это произошло по меркам исторического времени совсем недавно, тем не менее, прошедшие с того события годы пронизали собой период, охватывающий значительные пласты многих русских и мировых событий. От Русско-японской войны и последовавшей за ней первой русской революции 1905 года; Первой мировой войны и, случившихся в результате неё, второй и третьей революции 1917 года в России; гражданской войны и, образовавшегося вследствие неё, нового русского государства – Советской России (СССР); Второй мировой войны и победы в ней новой Советской России. Далее, - иссякновение социального порыва русских в послесталинский период, последовавшую в результате этого, стагнацию и гибель народной русской государственности (Советской власти) в 1991 – 1993 годах; наконец, последний - постсоветской период русской государственности, которую в это время можно охарактеризовать как саморазрушающуюся.
Для староверов такой саморазрушающейся государственностью, точнее разрушающим историческое русское государство механизмом, стал ещё никонианский раскол XVII века. Тогда патриарх Никон разослал так называемую "память" с предписаниями об изменении исповедальных форм (обрядов). Никон проводил церковную реформу исходя из взгляда на Русскую церковь как на несамостоятельную в своём историческом бытии и погрешительную. Вечным образцом для него были греки. С этим, конечно, не могло смириться подавляющее большинство русских людей. Их голосом стали знаменитые протопопы Аввакум, Логин, дьякон Федор, инок Никодим. Писания этой "четверицы" стали исповеданием правоты исторической русской Церкви и самобытности Руси.
Формально раскол носил чисто церковный характер, но, как справедливо указывал академик А.Панченко, спор шел о "Святой Руси", её правотеi. Как пишет в своём "Пути русского богословия" протоиерей Георгий Флоровский: "У Никона была почти болезненная склонность все переделывать и переоблачать по-гречески, как у Петра впоследствии страсть всех и все переодевать по-немецки или по-голландски. Их роднит также эта странная легкость разрыва с прошлым, эта неожиданная безбытность, умышленность и надуманность в действии. И Никон слушал греческих владык и монахов с такой же доверчивой торопливостью, с какой Петр слушал своих "европейских" советчиков".ii
Такое противостояние традиционного и антитрадиционного начала в обществе означило своего рода гражданскую войну. Как пишет социолог и философ Питирим Сорокин: "Гражданские войны возникали от быстрого и коренного изменения высших ценностей в одной части данного общества, тогда как другая либо не принимала перемены, либо двигалась в противоположном направлении".iii
Неприятие традиционных ценностей возникло к XVII в. и означило вступление в эпоху "Нового времени". Сначала это неприятие удовлетворялось из собственного источника: демократическая сатира древней Руси имела подходящий материал, например - "службу кабаку". Пётр I вышучивал Церковь на "всешутейных соборах" - пародию на церковный Собор. Но мало кто знает, что этим дело не ограничивалось. У Петра были и более резкие антитезы древней Руси и её Церкви. Например, православному культу мощей был противопоставлен своего рода культ мертвецов. Это было жутковатые ритуалы. Из записок Я.К. Ноомена о пребывании Петра Великого в Нидерландах в 1696 – 1698 и 1716 – 1717 (Киев 1904) известно, что, пребывая у известного голландского анатома Рюйша, Пётр прикладывался к "нетленным" телам препарированных младенцев. И это не было каким-то личным извращением русского монарха, если сейчас анатомы препарирует трупы в отдельных скрытых от посторонних глаз помещениях, то в то время в Европе существовали "анатомические театры". Сейчас это трудно представить, люди нового времени в Европе охотно посещали эти "театры", а их "спектакли" вызывали аплодисменты. Анатомия того времени не была чистой наукой, её деятельность носила направленный гуманистический и антицерковный характер.iv В дальнейшем борьба с русской традицией заставил реформаторов даже перенести столицу, а затем и основать, по сути, новую власть. Как сообщает энциклопедический справочник "Хронология российской истории"v под датой 11 (22) октября 1721 года сообщает, что "упразднив титул царя, Сенат провозглашает Петра императором". Бывший теперь уже царь отказался и от отчества! Пётр стал именоваться на манер церковных владык (Иоанн-Павел II, Алексий II), что было особенно претенциозно в виду упразднения патриаршества. Традиционно ориентированное население восприняло это как указание на совмещение духовной и светской власти в лице императора, что согласно древнему православному преданию должно быть осуществлено лишь Антихристу.
Эти тенденции нашли отражении и в поведении новорусских культуртрегеров. В конце 1696 года перед отъездом в Европу Великого посольства Петр I приказал выгравировать на своей печати надпись: "Аз бо есмь в чину учимых и учащих мя требую" — "Я ученик и еду искать учителей". Это не было лозунгом просвещения – для Петра это был паролем для объединения в борьбе с традицией. Ученичество означало отказ от наработанного русской традицией за семь веков христианской государственности, своего рода комплексом национальный неполноценности. В дальнейшем отказ от своей исторической традиции, причём не только в Церкви, как при Алексее Михайловиче, но и при Петре I в быту, породил и соответственную культуру – т.н. "Петербургский период". Это была, конечно, не полноценная национальная культура, а скорее лишь местная субкультура новорусской элиты. Но принятая при дворе, она стала сословной культурой дворянства, а затем и образованного слоя.
Столицей этой культуры стал Запад, что придало ей провинциальный характер. Эту подражательность отмечали и иностранцы. В воспоминаниях Джакомо Казановыvi, посетившего Россию в середине XVIII века, можно прочитать о том, что Санкт-Петербург скопирован с Запада, и что Москва и вся остальная Россия резко контрастируют со столицей русского западничества. В XIX веке о вторичность Санкт-Петербурге писал знаменитый маркиз де Кюстина.vii Эта причина породила в дальнейшем и движение славянофилов, и западников, и хотя время несколько смягчило культурный конфликт, но до конца он не преодолен и поныне.
Последствия мировоззренческого конфликта проявлялись не только в культуре. Новоруссквая элита в своём подражании Западу, стала воспринимать носителей традиции как диких аборигенов. Взаимодействие обществ – общества власти и общества народа (крестьян), происходило по колониальному сценарию. Из крепостного права, возникшего к XVI веку, как результат обезлюдивания земель, к XVIII веку складывается настоящее рабство. То, что европейцы могли позволили себе лишь в колониях, русские дворяне осуществили у себя дома. Это было так естественно – ведь они видели в своих соотечественниках нецивилизованных туземцев. Ответом стала непрерывная гражданская война, вспыхивавшая по любому поводу. Стоит лишь упомянуть о Разине и Пугачёве, чтобы представить эту 300-летнюю русскую жакерию. Это противостояние крестьян и дворян продолжалось даже после отмены крепостного права в 1961 году. Наоборот, как пишет Теодор Шанин в своей книге "Революции как момент истины": "крестьянские бунты продолжают повторяться в 1859 – 1864 и вновь в 1874 и 1884гг.viii
Проблема раздвоенности передалась народившейся интеллигенции, образовав своего рода комплекс вины перед народом. Из среды образованных молодых людей формируется освободительное движение, действующее в пользу народа – "Земля и воля", а затем и от имени народа – "Народная воля". Интеллигенция, увидевшая в освобождении народа свой долг, смогла объединить разрозненные освободительные усилия и придать им идейный характер. Более того, благодаря появлению революционной надстройки появилась возможность аккумулировать в единое движение и разрозненные освободительные усилия инородческих меньшинств. В вышедшей в 90-е годы XIX в.книге Шульгина "Что нам в них не нравится"ix, подробно освещено участие еврейского элемента в революционных демонстрациях в южных губерниях империи. Евреи оказались российскими подданными только в конце XVIII века, после разделов Польши, и официально считались гражданами второго сорта.
Но не только евреи чувствовали себя бесправными в России. Хуже чем евреям, приходилось староверам, поскольку власть не вмешивалась в религиозную жизнь иудеев. Запрет на отеческую веру порождал и запреты на любые государственные и общественные должности. В итоге многие лишь формально присоединясь к государственной, так называемой "Российской греко-кафолической восточной церкви" (синодальной). И хотя собственного старообрядческого движения создано так и не было, на уровне отдельных его представителей староверы внесли свой вклад в освободительное движение. Так известный Промышленник Савва Тимофеевич Морозов дает значительные средства на издание газеты "Искра" и организацию побегов заключенных из императорских тюрем.
Наконец к 1905 году неудачи русско-японской войны и усилия созданного русской интеллигенцией освободительного движения дали революционный результат. Манифест 17 октября, а с 23 апреля 1906 и "Основные государственные законы", то есть первая в России Конституция. Казалось бы, пришло понимание необходимости освободить граждан (тогда подданных) от государственной религиозности. В Манифесте 17 апреля 1905 года, вырванном у империи Первой русской революцией, было установлено религиозное совершеннолетие подданных его Величества. Казалось бы, наступила эра свободы совести и надо радоваться. Многие так и радовались, например старообрядцы начали открыто строить храмы, чего не имели возможности с XVII века. Историк старообрядчества Ф. Мельников в своей "Краткой истории древлеправославной (старообрядческой) церкви"x даже придумал название этому периоду – "золотой век старообрядчества".
Но как оказалось, не только Бурбоны ничего не забыли и ничему не научились. Лишь только утихли волнения Первой русской революции, как недавно полученные старообрядцами скудные права, перестали реализовываться в жизни. Так в декабре 1907 г. последовало синодальное определение "О законопроектах, касающихся осуществления свободы совести" (за № 8198). Весьма длинное определение Синода сводится к следующим пунктам:
Государственное положение, свобода в действиях, свобода пропаганды принадлежат исключительно одной синодальной Церкви. Прочие вероисповедания могут пользоваться только такой свободой, какая будет им предоставлена Церковью господствующей.
Выходящий из господствующего исповедания подвергается сорокадневному увещанию и получает право перейти в другое исповедание только по представлении от духовного начальства свидетельства о бесплодности увещания.
Старообрядцы и другие исповедания не пользуются никакими правами распространять свое вероучение; губернаторы и полиция пресекают все подобные деяния: подвергают аресту и суду старообрядческих и иных проповедников, содействуют господствующему духовенству в миссионерском деле.
Постройка старообрядческих храмов и молитвенных домов, совершение крестных ходов и т.п. разрешается с дозволения епархиального начальства господствующей Церкви.
Вероисповедным обществам вменяется в обязанность не распространять своих учений среди населения господствующего исповедания.
Духовным лицам иных исповеданий запрещается носить церковные облачения и духовные одеяния одинакового покроя с духовенством господствующей Церкви.
Как пишет Ф. Мельников: "На местах по-прежнему запрещались старообрядцам крестные ходы и даже при погребении умерших - пения "Святыи Боже" на улице. Так, полиция г. Чистополя Казанской губернии 24 июня 1908 г. предписала "наставникам Чистопольских старообрядческих общин" "не производить пения на улицах при похоронах, в противном случае будет поступлено по закону, и виновные в этом будут привлечены к ответственности". В Саратовской губернии полиция потребовала от местных старообрядцев дать подписку о том, чтобы "крестных ходов не устраивать и священнических облачений не носить публично". Томский губернатор в 1910 г предписал местной старообрядческой общине следующее: "При закладке храма не разрешается публичная процессия в церковных облачениях, а также не может быть допущено публичное ношение при этом икон и других принадлежностей духовных процессий и крестных ходов, и пения на улицах и площадях. Именуемому старообрядческому епископу Иоасафу не только не может быть разрешено присутствовать в процессии, так как и самой процессии не должно быть, но не может быть дозволено и именование духовным званием". Это было кощунственное издевательство над церковным богослужением: делать закладку храма без святых икон, без святого Креста, без священнослужителей, ибо им воспрещается даже "присутствовать" при такой закладке. (по тексту "Краткой истории древлеправославной (старообрядческой) церкви" Ф. Мельникова).
Бесправие народа взывало к новой борьбе. Стране пришлось пройти ещё революцию и гражданскую войну, почти развалившую её на части. И не только собственно гражданскую войну, но и холодную гражданскую войну – террор, о котором М. Горький точно скажет: "если враг не сдаётся – его уничтожают". Лишь усилия в Отечественной войне (1941-1945), миллионные жертвы ради победы, создали общие ценности и сформировали целостное общество.
Последние пятнадцать лет после развала "народной демократии" появились признаки нового культурного раскола. Сегодня снова обвиняют историческую Россию в неправоте и снова раздваиваются ценности. Так совсем недавно ещё вожди "белого движения" трактовались исключительно как враги. Даже такой признаваемый на Западе и уважаемый в современной России как Михаил Булгаков, отнюдь не бывший сторонником Советской власти и подвергавшийся ей гонениям, вывел собирательный образ "белого" генерала как вешателя (Хлудов в "Беге"). И это не было клеветой. В справочнике-путеводителе по фондам Государственного архива Омской области есть целый раздел, посвящённый зверствам "белых". В рубрике "Белый террор" можно прочесть следующее: "В Ярославле, а затем в Рыбинске и Муроме белые организовали беспощадный "белый террор". Осуществлялись зверские расправы, арестованных свезли на "баржу смерти", стоявшую на якоре посередине Волги. Аналогичная картина наблюдалась и в других волжских городах…" Да и сами "белые" в своих воспоминаниях согласны с этим образом. Например, А.И. Деникин в своих "Очерках русской смуты"xi писал, что добровольческие войска оставляли "грязную муть в образе насилия, грабежей и еврейских погромов", а по воспоминаниям Н.Берберовойxii, Зинаида Гиппиус как-то заметила так: "Белые начали войну рыцарями, а закончили уголовниками" (цитата по памяти).
А между тем в сегодняшней России ситуация с "белыми" меняется просто на глазах. Не далее как 4 ноября 2004 года в Иркутске был открыт памятник Александру Колчаку. Открытие его приурочено к 130-летию со дня его рождения. Правда как пишет Ирина Данильянц на "Портале Credo.Ru", "Церемония обещала быть тревожной. Вокруг монумента выставили оцепление, на открытии дежурили бригады скорой помощи и милиции, улица была перекрыта почти на полтора часа". Как правильно заметила Ирина, "этот монумент мог быть здесь еще десять лет назад, но тогда, в 90-е годы, он, скорее всего, привел бы к еще одной гражданской войне", а сейчас, по мнению, писателя Валентина Распутина, он должен стать памятником объединения народа…
Колчак, в 1918 году стал военным и морским министром т. н. "Сибирского правительства". Далее, с помощью англичан совершил переворот, установил военную диктатуру, назначил себя Верховным правителем Государства Российского и Верховным Главнокомандующим. Он был не просто ставленник англо-французских интервентов, уже к январю 1919 г. в 80 тюрьмах и 50 лагерях находилось около миллиона человек! Только в Екатеринбургской губернии расстреляно более 25 0000 человек.xiii Для ускорения судопроизводства ещё до эпохи сталинизма им уже были созданы т. н. "тройки". По его указанию были расстреляны 50 членов Учредительного собрания (того самого, которое разогнали большевики). Жестокостью колчаковцев, массовостью их репрессий, причем к различным слоям общества, поражались даже его союзники. Память о зверствах колчаковцев жива и по сей день.
Но, тем не менее, церемонию освящения монумента проводил архиепископ Иркутский и Ангарский Вадим (Лазебный). Тут важно отметить роль Русской Православной Церкви Московского патриархата. Эта религиозная организация нашла себе место в новом духовном переделе нашего Отечества. И функционеров от РПЦ МП не пугает то, что еще вчера против этой акции по городу распространяли листовки с протестами против увековечевания палача.
Это, в общем-то, понятно. Власть нуждается в идеологии оправдывающий её политику, а РПЦ МП нуждается во власти для своих миссионерских целей, и готова ради этой цели поддержать любую власть. Что также не удивительно – ведь ещё в XVII веке один из зачинателей никонианства - чудовский архимандрит Иоаким (впоследствии Патриарх) откровенно заявил: "Я не знаю ни старой веры, ни новой, но что велят начальницы, то я готов творить и слушать их во всем". Эта линия была в и дальнейшем неукоснительно соблюдена. Не так давно канонизированный РПЦ МП Патриарх Тихон при наступлении "белых" проклинал "красных", а когда "белых" прогнали, "покаялся" перед "красными".
В этом направлении воспринимается и недавнее заявление главы ОВЦС МП митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева). Он предлагал Международный женский день 8 марта, являющийся государственным праздником в Российской Федерации, наполнить "новым содержанием": "Я бы не сказал: давайте откроем кампанию за то, чтобы отменить 8 марта, нас с вами мало кто поймет. А, вот давайте наполним этот день другим содержанием, давайте больше говорить о том, что идеологическое основание, которое некогда было положено в основу этого праздника, не работает, и что никто в нашем народе об этой идеологии не думает". Другими словами, митрополит, как и омская власть, выставляющая оцепление при открытии памятника Колчаку, хорошо понимают антинародность и антиисторичность такой своей деятельности.
За последнее время взаимопроникновение МП и государственных структур, что, кстати, противоречит основному закону России – Конституции, заметно усилилось. Но, не смотря на это, 13 мая 2005 г состоялось подписание Соглашения о сотрудничестве между Синодальным Отделом по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями и Сухопутными войсками Министерства обороны Российской федерации. В ходе встречи были затронуты вопросы духовно-нравственного воспитания личного состава сухопутных войск. И это, несмотря на точное знание военными незаконности такого взаимодействия. Например, в статье капитан I ранга Алексея Рябцева "Политруки в рясах" в "Независимом военном обозрении" прямо говориться о том, что "освящение Центрального командного пункта ракетных войск стратегического назначения (ЦКП РВСН) – это нарушение предписания закона. Ведь военнослужащие могут участвовать в религиозных обрядах только в свободное от службы время, так как Центральный командный пункт РВСН на время освящения из боевого дежурства не выводился". Там же А. Рябцев пишет, что многие конфессии считают друг друга безблагодатными. Соответственно и обряды, считающиеся освящающими представителями одной веры, представителями другой воспринимаются как безблагодатные. Тем не менее, сейчас в армии активно действует фактически только одна религиозная организация – РПЦ МП. Она участвует в торжественных мероприятиях, проводит освящение знамен, казарм, оружия и командных пунктов. Автор недоумевает, "почему человек должен служить под знаменами, которые по его религиозным убеждениям не являются священными? Религиозные запросы могут быть вполне реализованы в свободное время вне воинской части, что, кстати, и предусматривается Законом "О статусе военнослужащего".
Аналогичным образом такое взаимодействие МП и государства развивается и в области образования. 30 марта 2005 года в ОВЦС состоялась встреча ректора Московского государственного института международных отношений (МГИМО (У)) МИД России А.В. Торкунова и митрополита Кирилла. На встрече было подписано соглашение о сотрудничестве, намечающее основные направления взаимодействия двух сторон. В документе, в частности, говорится, что предметом настоящего соглашения является взаимодействие в сфере духовно-нравственного воспитания студентов, преподавателей и сотрудников МГИМО (У) МИД России.
В области здравоохранения, как сообщило РИА "Новости", 15 апреля было подписано Соглашение о сотрудничестве между Министерством здравоохранения и социального развития РФ и Русской Православной Церковью Московского патриархата.
Сходным образом дела обстоят и в других сферах государственной жизни. Так 13 апреля 2005 года между Московской патриархией и ОАО "Российские железные дороги" было подписано "Соглашение о сотрудничестве". Соглашение предусматривает, между прочим, осуществление миссионерской и деятельности в поездах дальнего следования. В рамках сотрудничества между РПЦ МП и РЖД, действие которого распространяется "на неопределенный срок", священники Московской патриархии вместе с железнодорожниками будут выгонять из поездов распространителей листовок, призывающих вступать в различные секты, как "псевдорелигиозные структуры" по мнению МП "представляющие опасность для общества"… И, несмотря на то, что железная дорога теперь не государственная, такая помощь одной конфессии, точнее одной религиозной организации, в борьбе с остальными входит в явное противоречие не только с действующей Конституцией, но и с основами права – ведь публичная услуга, (а обслуживание пассажиров это транспортная услуга), не может предлагаться (и тем более продаваться), исходя из религиозных предпочтения руководства РЖД.
Более того, сегодня как некогда в эпоху никонианской государственности, снова начинаются гонения на старообрядчество. Власть демонстрирует верность старому расколу. Старообрядческие книги и иконы, конфискованные таможней, передают исключительно Московской патриархии, а храмы не возвращаются законным хозяевам. К примеру, староверам Самары до сих пор приходится молиться под стенами собственного храма, а на просьбы общины вернуть имущество их отправляют за разрешением к местному никонианскому владыке.
Всё это очень печально как для Церкви, так и для государства. Ведь как правильно заметил Алексей Рябцев в упомянутой выше статье: "Любое государство в силу греховности и несовершенства мира сего вынуждено совершать действия, с христианством заведомо несовместимые. Если оно при этом будет изображать себя оплотом православия, то количество вранья, ханжества и лицемерия в политике вырастет на порядок, а мощь государства и его авторитет будут подорваны. Точно так же и приближенная к государству Церковь, вынужденная благословлять и оправдывать его деяния, много потеряет в глазах своих последователей. Все это банальности, многократно подтвержденные и византийской и российской историей".
i Панченко А.М. О русской истории и культуре. СПб., 2000. А.М. Панченко отмечал, что в русском XVII веке "сталкиваются две культуры –"мужичья" (но своя) культура "светлой Руси" и ученая (но чужая) культура барокко. Второй аспект касается противостояния "веры" и "культуры".
ii Протоиерей Георгий Флоровский "Пути Русского Богословия" М. 1991г.
iii Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., 1994.
iv А.Б.Радзюн "Анатомическая коллекция Ф.Рюйша в Санкт-Петербурге" С.Петербург 1998.
v "Хронология российской истории" (Москва Международные отношения 1994)
vi Джованни Джакомо Казанова. Мемуары М.1991.
vii Николаевская Россия".М.1990.
viii Теодор Шанин "Революции как момент истины" М.1997.
ix Шульгин В.В. "Что нам в них не нравится" С.Петербург 1991.
x Ф.Мельников "Краткая истории древлеправославной (старообрядческой) церкви" М.2000г.
xi А. И. Деникин "Очерки русской смуты" М. 2004
xii Н.Н.Берберова "Люди и Ложи" М. 1991.
xiii Из исторического календаря на сайте МГУ.
|
| Категория: Мои статьи | Добавил: Starover (2006-04-30)
|
| Просмотров: 1474
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
